Чановские вести

Деревня Калиновка до 1950 года Бей – Булатово (по имени казаха Бей – Булата, кочевавшего в этих местах), его имя сохранилось в народе. Там, где была юрта, выросла деревня. Это древнее село с поэтическим названием расположено на высоком месте, вокруг него три озера, вплотную к деревне «подходит» лес.

Образовалось Бей-Булатово в 1772 году. Тёмным и мрачным было дореволюционное прошлое села. Оно росло и развивалось вместе с революцией, с расцветом нашей страны. Шло время… Без корня и полынь не растёт – утверждает народная мудрость. Наши корни в деяниях наших предков: пахарей и воинов, бунтарей и мучеников, тех, кто своим трудом и борьбой дал нашу малую родину. Я не поднимала целину, не пахала, не сеяла, а просто родилась здесь. Здесь жили мои предки: прадеды, бабушка с дедушкой Арина Михайловна и Михаил Егорович Попковы. Они были батраками у богатого помещика. Здесь же родилась и моя мама Екатерина Михайловна Попкова, на долю которой пришлась война. 11-летней девочкой она собирала колоски для семьи и очистки от картошки, чтобы не умереть с голоду, пахала землю на быках (всех лошадей забрали на фронт). Жили в землянках, работали за трудодни. Всё что имелось из подсобного хозяйства, сдавали для фронта.
Война…тяжело пришлось моим землякам в военное лихолетье. Совсем обнищали. Люди убывали на фронт, а тыл требовал рабочих рук. На поля выходили и стар, и млад. В 1941 году вырос богатый урожай, и надо было его убрать вовремя. На полях вместе со взрослыми работали школьники. На плечи женщин, стариков, детей легли все тяготы войны. Всё для фронта, всё для победы! Все жили по этим девизом, забывали о сне, отдыхе, собственных нуждах, отдавая все силы. С фронта приходили редкие письма, а потом известия: пропал без вести; пал смертью храбрых. Вдовы России, какими словами перескажешь потом, что вы пережили? То здесь, то там по селу раздаются крики, леденящие душу. Кто погиб под Сталинградом, кто на Курской дуге, а кто вообще пропал без вести. Похоронки приходили то в один дом, то в другой. Закончилась война. Но не все вернулись с её полей. Более 25 человек остались на полях нашей Родины. Вечная память потомков – благодарность за мирную жизнь. Селяне свято чтут память тех, кому они обязаны своим сегодняшним днём. В центре села сооружен величественный обелиск землякам, где золотыми буквами вписаны двадцать пять фамилий односельчан, погибших в боях за родину в Великой Отечественной войне. Низкий поклон Кузьминым, М. В. Атяйкину, А. И. Задруцкому, А. Бочарову, Никитиным и другим. Вернулись с войны М. И. Торопов, Г. Е. Масальцев.
В послевоенном селе была разруха, пахали на коровах. Хлеба не хватало. В 1946 году надвигался голод. В 1947 году уродилась хорошая рожь, но убрать не успели, помешала непогода, и хлеб остался под снегом, колоски полегли, комбайн не справился. И чтобы не умереть с голоду, булатовцы всю зиму ходили за колосками в поле, выкапывая их лопатой. Так и прожили год, прокормились из-под снега. С колхозом был договор: половину откопанных колосьев нужно было сдавать, а вторую половину можно было оставлять себе. За воровство сурово наказывали. В тюрьму сажали за 4 морковки и горсть зерна. Производственная дисциплина была очень жестокая: опоздал на работу на 5 минут – суд. Пока дневную норму не выполнишь – домой не пойдёшь, часто спали в поле. Немного подремлют и опять за работу. А времена были трудные: гибла скотина, кормов не хватало, был строгий учёт. Долго ещё после войны люди не ели хлеба досыта.
Медленно восстанавливались прежние посевные площади, не так быстро развивалось хозяйство. Трудно жилось крестьянину вплоть до 1953 года, так как селяне ничего не получали на трудодни, но обязаны были платить денежный налог. Кроме того сдавали 300 литров молока, 46 кг мяса, яйца, овчину. Даже при забое свиньи шкуру сдавали государству. В 1945 году налоги были отменены, а в 1956 году выдался хороший урожай. Колхозники получили по 2,5 кг хлеба и по 3 рубля на трудодень. Так потихоньку поднимали хозяйство, учили детей, радовались успеху. Вместо клуба старый помещичий дом, в котором показывали кино. На сеанс шли со своими табуретками, скамейками. Свет вырабатывал местный движок, давали его только вечером в клубе. Смотрели кино, танцевали под балалайку, гармошку.
Начальная школа расположилась в бывшем доме помещика Калмыкова, который после раскулачивания сбежал. В эту школу отправили и меня. Одна большая комната была разделена классной деревянной доской: в ней сидели ученики 2-х классов, а после обеда приходили ещё два класса. Родители по очереди приносили дрова, топили печь. В классах было по 20 человек, с нами занимались два учителя: В. А. Кондратьева, А. П. Чернова. Всё, что строили и созидали наши односельчане, мы должны сберечь и передать будущим поколениям, чтобы не исчезло наше село с карты Чановского района.
Живи, моё село, живи и процветай всем невзгодам вопреки! Для прибывших горожан наше село, кажется, может быть глухим, а для тех, кто здесь родился и вырос, — это самое красивое место.
В. Круне,
ветеран
педагогического труда.