Такое не повторится никогда…
Вот и наступили летние каникулы для школьников. Каждая семья по – своему решает, как будут отдыхать ребятишки в это время. А я вспоминаю свой отдых в пионерском лагере «Берёзка» в 1973 году.
Сохранилось фото того времени. В первом ряду (слева направо) Гульфия, Рауза, Шамиль, администрация пионерлагеря. В последних рядах под изображением голубя (справа налево) Ильяс и Халиль. Среди других пионеров узнаю Татьяну Ревенко (во втором ряду вторая слева) — ныне главного врача санатория «Озеро Карачи» Татьяну Васильевну Евсютину и Толю Чабунина (в последнем ряду четвёртый слева) — ныне российского политика, руководившего Федеральным дорожным агентством, заместителя генерального директора — директора по внутреннему контролю и аудиту ОАО «Российские железные дороги».
Вы наверняка слышали песню «Три плюс пять» — французский мотив на слова Стахана Рахимова:
«Мы когда-то были детворой
И весёлою гурьбой
Мчались к речке голубой
И за ягодой лесной
Уходили в летний зной…».
Зазвучала эта задорная песенка как раз в те годы, когда мы учились в аульской восьмилетке, потому и сегодня она направляет мои мысли в школьные годы, к моим дорогим одноклассникам. Нас, правда, было больше – 7 да 7. Временами ещё больше, но чересчур хулиганистые второгодники отсеивались, а мы как оказались в начальных классах в одной упряжке, так и дотянули до получения свидетельства об окончании восьмилетней школы.
Первые годы учились в приспособленном здании. Это был бывший байский дом, хранивший легенды о запрятанных сокровищах. С тёмными проёмами на месте окон первого этажа. Вверх надо было подниматься по скрипучим деревянным ступенькам, а потом перебегать через неосвещённые сени в коридор, где топилась печь. Жуть. От старой печи на стены отбрасывались замысловатые тени — и казалось, что оживают, тянут к нам руки призраки прошлого. В общем, первые годы нас сплотил, видимо, страх, испытываемый как от самого помещения, так и от школьной программы, от перьевых ручек, коварных чернильниц.
Мы совсем не понимали, что говорит учитель. Потому что за порогом школы говорили только на родном татарском языке. И первые два года, пока осваивали русский язык и письмо, среди нас не было даже хорошистов.
В старом здании восьмилетки теперь детский сад. Потом построили типовое здание восьмилетней школы, но и там для нас не сразу выделили класс. Учились некоторое время во втором байском доме – через дорогу от первого. Там тоже спозаранку топилась печь. Но мы уже ничего и никого не боялись. Пыль стояла столбом. Если назревала контрольная работа или диктант, могли расплавить пластмассовые крышки от новоявленных ручек – и урок посвящался проветриванию класса.
За ум взялись в средних классах, когда появились свои любители устных предметов, математики и языков. Задачки и примеры как орешки щелкала Закина – она нас подтягивала или давала списать. Из неё вышел отличный продавец, а потом и хозяйка магазина. Сабир умел витиевато говорить – стал впоследствии историком и директором школы. Меня увлекли литература и русский язык — и я набрасывала подругам варианты сочинений. Гульфия заботилась обо всех – и стала медиком. Модница Фатыма выбрала швейное производство. Мнавара вышла замуж за прекрасного заботливого парня и уехала в аул Тебисс. Алыма красиво пела, но стала не артисткой, а передовым животноводом.
Когда учились в пятом или шестом классах на нас обрушился десант учителей – выпускников педагогических училищ и вузов из Москвы, Новосибирска, Томска. Почти по всем предметам.
Мы любовались нарядами распределённых к нам преподавательниц, напрашивались к ним в гости, помогали освоиться на новом месте среди татар. Общение с учителями, как на уроках, так и на внеклассных занятиях, на спортивных соревнованиях, осенней картошке и ферме значительно расширило наш кругозор и словарный запас.
К тому же в этот период треть нашего класса отдыхала в районном пионерском лагере «Берёзка» и завела новых друзей.
После окончания восьмилетней школы четыре человека пошли по стопам наставников. Сабир и Ильяс выбрали физкультурное отделение в Куйбышевском педучилище. Мы с Раузой выучились на учителей начальных классов и распределились в русский посёлок Приомский преподавателями русского языка и литературы.
Всем четверым удалось поработать и в родной Аул-Кошкульской школе, но уже в новом двухэтажном здании, построенном в восьмидесятые годы. Одноклассницы мои все живы и перебарывают всяческие житейские трудности, а ребята уходят. Три года назад остановилось сердце Хисамитдина. Нашего трудолюбивого и любящего порядок, чистоту друга. Скончался скоропостижно, на рабочем посту. В число потерянного Россией за 2020 год полумиллионного населения вошёл наш Шамиль, а в первых числах января 2021 года не стало Ильяса. Потери были и раньше. Совсем молоденьким скончался Халиль, в девяностые недосчитались Серачитдина.
Остались с нами Ризван и Сабир. Они сохранили свои семьи – и непосредственная поддержка близких и забота о любимых людях добавляет им сил. Оберегает. Дай Бог, чтобы их «срок дожития» (какой гадкий термин придуман!) после выхода на пенсию был долгим и мы, наконец, собрались на вечер встречи одноклассников, и чтобы однажды и у нас случилось, как в песне Рахимова-Иошпе:
«Пусть у каждого своя семья,
Но слетаются друзья
В нашей юности края,
И бегут к реке мужья,
Жёны, дочки, сыновья…»
Но всё, что было, не повторится никогда…
Мунира Абсолямова,
г. Казань.
(фото из архива автора)
